Раскрытием уголовного дела занимались лучшие полицейские сыщики и вскоре задержали исполнителей. Но арестовать заказчика им тогда не дали. Спустя несколько лет создали межведомственную следственную группу во главе с начальником управления прокуратуры Алматы Виктором ТИХОНОВЫМ. Ему удалось задержать ещё одного подозреваемого в убийстве Жамашева — агента финансовой полиции Талгата МАХАТОВА.
Но суд проявил неслыханную прежде гуманность: подозреваемого в совершении тяжкого преступления не отправили в СИЗО, а посадили под домашний арест. А после сняли все обвинения. Тихонову же жестоко отомстили: навесили целый букет уголовных статей и в июне 2018-го осудили.
В сентябре прошлого года Верховный суд полностью оправдал бывшего начальника управления прокуратуры — экс-прокурора Наурызбайского района Алматы Виктора Тихонова. Позже ему присудили компенсацию за незаконное привлечение к уголовной ответственности — 10 миллионов тенге.
На днях я с удивлением узнал, что в финполиции меня назвали “коррумпированной связью” Тихонова. Прокурор якобы платил мне деньги за публикации об убийстве Медета Жамашева. На основании этих подозрений на свет появилось постановление о проведении негласных действий в отношении корреспондента газеты “Время” Кучукова Т. Т.
Компетентные товарищи уверяют: этот документ был подписан одним из руководителей тогдашнего Нацбюро по противодействию коррупции Максатом ДУЙСЕНОВЫМ. Санкционировал замгенерального прокурора Ерлик КЕНЕНБАЕВ. За мной начали круглосуточную слежку — очень затратное для бюджета мероприятие: не только слушали мои телефонные разговоры, но и сопровождали в многочисленных служебных командировках по стране, фиксировали все встречи на аудио и видео. Словом, потратили кучу казенных средств.
Но по делу Тихонова, где я проходил его “коррумпированной связью”, меня на следственные действия не вызывали. Финполовцы даже не пытались меня задержать и обыскать, чтобы изъять деньги, якобы переданные прокурором. Мне не удалось выяснить и свой статус по его уголовному делу по причине моего неучастия в следственных мероприятиях.
О прокуроре Тихонове я узнал только после его ареста, о котором написали в СМИ. По делу Жамашева с ним не встречался, не созванивался, не запрашивал материалы следствия. Виктор ко мне с просьбами опубликовать материалы Жамашева ни разу не обратился. Ни лично, ни через посредников. И денег за статьи не предлагал. Или всё-таки предлагали, Виктор Сергеевич?
В постановлении моё имя изменили на “Токежан”, но номер сотового оператора вписали мой. И место работы указали фактическое — газета “Время”. Однако в редакции журналист с таким именем никогда не работал.
1 января 2015 года вступил в силу совместный приказ о “Правилах проведения негласных следственных действий (НСД)”. Документ подписали руководители Минфина, службы госохраны, Агентства по противодействию коррупции, КНБ и МВД. В документе говорится: начальник следственного подразделения или органа дознания в срок не позднее шести месяцев с момента вынесения итогового решения по уголовному делу обеспечивает направление лицу, в отношении которого проводилось НСД, уведомления с указанием вида проведенного НСД и времени его проведения.
Но я такой документ не получал, хотя длительное время был под колпаком. Знающие люди говорят: минимум пару лет. Спрашивается, несёт ли какую-либо ответственность сотрудник, занимавшийся НСД, если его подозрения не подтвердились? Какова ответственность лица, давшего команду на проведение НСД, но так и не уведомившего об этом фигуранта оперативной разработки?
Или наши органы уголовного преследования имеют некую индульгенцию и могут безнаказанно слушать журналистов, депутатов, членов правительства да и вообще кого угодно?
Тохнияз КУЧУКОВ, журналист
